Над небольшим городом, расположившимся между двумя холмами, витала осень. Прохладный ветер забирался под кожу и вызывал волну мурашек по телу любого, кто решился выйти из уютного дома. У тех же, кто был лишен крыши над головой, всегда находилась причина слоняться от одной постройки к другой, чтобы приблизиться к теплу. В один из таких дней Филипп, мужчина лет тридцати пяти, сидел, облокотившись к забору местного пекаря. Денег в кармане было ровно столько, чтобы быстро произвести счет - одна золотая монета. Её хватило бы на недельный запас хлеба или ночь в самой ветхой ночлежке, или хмельной напиток, но мужчина уже давно привык доедать “ручки” от бубликов, ночевать под ясенем и пить из воду из озера.
Мимо Филиппа прошло маленькое, ростом не больше обычной крысы, человекоподобное существо, имеющее черты жабы. Похожий на голодную иллюзию, это был представитель вэтте. Он учтиво снял шляпку в знак приветствия и направился к груде камней, где, должно быть, был скрыт проход в его дом. Мужчина помнил, как ему в детстве рассказывали, что вэтте необыкновенно умные и хозяйственные существа, они знали буквально всё и за некоторую плату могли помочь обычным людям.
Эй, вэтте!
Существо обернулось и зашагало в сторону мужчины. Их беседа была непродолжительной, но весьма содержательной. Филипп умолял вэтте помочь ему советом и готов был отдать последнюю монету.
На золото купи скрипку и направляйся к нэку - он обучит тебя музыкальному искусству. Ночью ступай на перекресток дорог три четверга подряд, садись там и играй, как умеешь. Обязательно держи при себе черного кота и жди нэка. Он придёт с озера за холмом. Мне же помоги избавиться от собаки, которая разрушает наш дом, тогда и будет тебе счастье.
Мужчина поблагодарил за совет и попрощался с вэтте. Немудрено, что за хорошую игру хорошо платят - могут даже увести в столицу, если все будут восхищены мелодией скрипки. На том Филипп и порешил. На последнюю монету он купил подержанную скрипку, в тот же день отогнал собаку и пристроил её в один из дворов, а после в ночь пошел играть на перекресток.
Вопреки всем ожиданиям Филиппа, ничего не произошло. Мужчине лишь было сложнее найти пропитание и отбиваться от тех, кому музыка в полночь была совершенно неугодна. На третий же четверг появился черный кот, который явно стал подарком от доброжелательных вэтте. Только изменения не сильно повлияли на результат - мужчина по прежнему оставался нищим.
Из-за спины Филиппа послышалась чудесная замысловатая мелодия. Он обернулся и увидел его: элегантного господина с длинными собранными зеленовато-черными волосами, лягушачьими глазами, темными, как глубокое лесное озеро. Нэк стоял и ловко выводил чарующую музыку из скрипки. В звучании были нотки грусти и тоски, словно оно таило великое горе, хотя нэк и играл шутливые, веселые мелодии.
За эту ночь Филипп перенял искусство игры, чтобы его музыка стала настолько заразительной, что под неё не только люди, но и столы и стулья приходили в движение и начинали задорно подскакивать. В качестве оплаты нэк принял черного кота и ушел к себе на озеро, где продолжил свой звонкий этюд одиночества.
В следующие дни у Филиппа были очереди желающих пригласить на своё торжество музыканта. Деньги, угощения, одежды - всё это стало доступным мужчине. Он с радостью и неким азартом садился за скрипку. Смычок словно сам скользил по струнам, воспроизводя небывалую мелодию, иные бы сказали - сказочную. В вечер Хэллоуина Филиппа позвали на городское торжество в качестве почетного гостя и великолепного музыканта. Он играл, отдаваясь музыке, не смея прекратить льющийся поток прекрасного. Люди танцевали, наслаждались и просто сидели, заслушавшись окончательно. Музыканту же не понравилось, что гости не танцуют, и вспомнил, что нэк передал ему знания особой песни, от которой танцующим сносило головы. Предостережение духа озера, превратившееся в красочную метафору, столь заинтриговало Филиппа, что он насильно повёл смычок в сторону внушающей страх “Мелодии эльв”.
Мелодия так захватила музыканта и гостей, что никто не мог остановиться. Танец получился очень буйным, но никто не был в силах остановиться, и в результате ноги танцоров превратились в кровоточащие культи. Музыка не прерывалась, никто не мог перерезать струны скрипки, и вскоре тела зачарованных танцоров стерлись целиком, и на площади остались лишь подпрыгивающие головы и издыхающий скрипач.